Снилось мнѣ: сквозитъ завѣса
            Межъ землей и лицомъ небесъ.
Небо — влажный взоръ Зевеса,
            И прозрачный груститъ Зевесъ.

Я прочелъ въ склоненномъ взорѣ
            Голубѣющую печаль.
Вспухнетъ,  валъ — и  рухнетъ — въ морѣ;
            Нашихъ весенъ ему не жаль.

Возгрустилъ пустынникъ неба,
            Что отвѣтный, отсвѣтный ликъ —
Ахъ! лишь, омутомъ Эреба
            Повторенный его двойникъ...

Вѣчныхъ сферъ святой порядокъ
            И весь ликъ золотыхъ Идей
Яркой красочностъю радугъ
            Льнули къ ночи его бровей, —

Обвивали, развѣвали
            Ясной солнечностью печаль;
Нерожденныхъ солнцъ вставали
            За негаданной далью даль.

Но печаль гасила краски...
            И вззвенѣлъ, одичавъ, тимпанъ;
Взвылъ кимвалъ: Сатирамъ пляски
            Повелѣлъ хохотливый Панъ.

Ихъ вскружился вихорь зыбкій,
            Надрывалась дуда звончѣй,—
И божественной улыбкой
            Прояснилась печаль очей.