Листъ, глухъ, истлѣлъ. Средь почернѣлыхъ тростниковъ
Болотъ могильная вода.
Тамъ смерть живыхъ и тамъ отжившихъ навсегда
Въ дубовой рощѣ стариковъ.

Грабитель — вѣтеръ ходитъ въ ихъ хоромахъ, нищъ
Ихъ корчей костенѣетъ крикъ.
По бору сосенъ перезвонъ и перекликъ...
Лучъ — вспышка дымныхъ пожарищъ..

И важны сосны, какъ на валкомъ кораблѣ
Матросы въ чернокосмый шквалъ.
И ластится, какъ ворогъ — мужъ, свинцовый валъ
Со взморья къ стынущей землѣ.

И снѣгъ, внезапно, колыбельный, — какъ покой
Какъ отдыхъ легкій послѣ бурь!
И тихій свѣтъ, въ отливахъ фольги... И лазурь
Играетъ съ черною рѣкой...

То — тамъ. А здѣсь — длиннѣе тѣнь маслинъ и, срокъ
Недологъ солнцъ на днѣ долинъ.
Міръ разноликъ, но часъ одинъ; и срокъ одинъ
Намъ, чадамъ дня, отчислилъ Рокъ.