Средь горъ глухихъ я встрѣтилъ пастуха,
Трубившаго въ альпійскій длинный рогъ.
Пріятно пѣснь его лилась; но, зычный,
Былъ лишь орудьемъ рогъ, дабы въ горахъ
Плѣнительное эхо пробуждать.
И всякій разъ, когда пережидалъ
Его пастухъ, извлекши мало звуковъ,
Оно носилось межъ тѣснинъ такимъ
Неизреченно-сладостнымъ созвучьемъ,
Что мнилося: незримый духовъ хоръ,
На неземныхъ орудьяхъ, переводитъ
Нарѣчіемъ небесъ языкъ земли.

И думалъ я: «О, геній! какъ сей рогъ,
Пѣть пѣснь земли ты долженъ, чтобъ въ сердцахъ
Будить иную пѣснь. Блаженъ, кто слышитъ».

И изъ-за горъ звучалъ отзывный гласъ:
«Природа — символъ, какъ сей рогъ. Она
Звучитъ для отзвука; и отзвукъ — Богъ.
Блаженъ, кто слышитъ пѣснь, и слышитъ отзвукъ».