Нищъ и свѣтелъ.

Млѣя въ сумеречной лѣни, блѣдный день
Міру томный свѣтъ оставилъ, отнялъ тѣнь.

И зачѣмъ-то загорались огоньки;
И текли куда-то искорки рѣки.

И текли навстрѣчу люди мнѣ, текли...
Я вблизи тебя искалъ, ловилъ вдали.

Вспоминалъ: ты въ околдованномъ саду...
Но твой обликъ былъ со мной, въ моемъ бреду.

Но твой голосъ мнѣ звенѣлъ, — манилъ, звеня...
Люди встрѣчные глядѣли на меня.

И не зналъ я: потерялъ, иль раздарилъ?
Словно кладъ свой въ мірѣ свѣтломъ растворилъ, —

Растворилъ свою жемчужину любви...
На меня посмѣйтесь, дальніе мои!

Нищъ и свѣтелъ, прохожу я и пою, —
Отдаю вамъ свѣтлость щедрую мою.