Здѣсь тихая душа затаена въ дубравахъ
И зыблетъ колыбель растительнаго сна;
Льнетъ лаской золота къ волнѣ зеленой льна,
И лѣнью смольною въ медвяныхъ льется травахъ.

И въ грустную лазурь глядитъ освѣтлена, —
И медлитъ день тонуть въ сіяющихъ расплавахъ,
И медлитъ ворожить на дремлющихъ купавахъ
Надъ отуманенной зеркальностью луна.

Здѣсь дышится легко, и чается спокойно,
И ясно грезится; и все, что въ быстринѣ
Мятущейся мечты нестрого и нестройно,

Трезвится, умирясь въ душевной глубинѣ,
И, какъ молчальникъ-лѣсъ подъ лиственною схимой,
Безмолвствуетъ съ душой земли моей родимой: