Как жертвы тень, с любовью онемелой,
Глядит на жен с дарами, в белый лен
Одеть идущих горестное тело, —
Так я внимал, далек и умилен,
Моих молитв страдальческому звуку
Из огненных, из горьких уст твоих:
Ты все сказала — солнечность и муку,
И тишину, и ночь глубин моих.
Где Ниобеей сердце каменело,
Там каменил тебя мой скорбный яд;
И где пред жертвой тайной пламенело,
Стремилась ты единой из Мэнад.