Союзникъ мой на Геликонѣ,
Чужой межъ свѣтскихъ передрягъ,
Мой братъ въ дельфійскомъ Аполлонѣ,
А въ томъ — на Мойкѣ — чуть не врагъ!

Мы дѣлимъ общій рефекторій
И жаръ домашняго огня.
Про васъ держу запасъ теорій:
Вы убѣгаете меня.

И замыкаетесь сугубо
Въ свой равнодушный эгоизмъ.
Что вамъ общественность? — Гекуба!
И родъ Гекаты — символизмъ!..

Но чуть коснется струнъ послушныхъ,
Пѣвецъ, вашъ плектронъ золотой, —
Насъ обнялъ сонмъ сестеръ воздушныхъ,
Мечта скликается съ мечтой.

Я радъ струнамъ созвучнымъ вторитъ
И струнъ созвучья вызывать.
Знать, намъ судьбы не переспорить
И неразлучнымъ враждовать!

Чужими въ жизни быть унылой...
Но, если, сердце поманя,
На мигъ блеснетъ мнѣ призракъ милый, —
Вы угадаете меня.

Жилецъ и баловень полей,
Гдѣ пѣлъ Вергилій,
Снопы цвѣтущихъ миндалей
И бѣлыхъ лилій

На утро вешнихъ именинъ,
Въ знакъ новолѣтья
Неотцвѣтающихъ первинъ,
Привыкъ имѣть я.

А нынѣ сиротой живу
Въ краю печальномъ:
Кто обовьетъ мою главу
Вѣнкомъ миндальнымъ?

Ты, Рима сынъ, въ урочный срокъ
Святого края
Несешь мнѣ вѣсть, какъ вѣтерокъ.
Былого рая!

«Смирись, о сердце! не ропщи!
Покорный камень не пытаетъ,
Куда летитъ онъ изъ пращи;
И вешній снѣгъ бездумно таетъ...»
И снѣгъ осенній заметаетъ,
Безбольно, сжатыя поля;
И розой тихо расцвѣтаетъ
Подъ сѣнью крестною земли.