Вотъ, мы одни въ ночной тиши...
Здѣсь молкнетъ отзвукъ вѣчной битвы:
Пей сладкій миръ, твори молитвы
И полной грудію дыши!

Гдѣ мы?

Бѣлѣя, скалъ ступени
Ведутъ на каменное дно.
Тамъ, ниже, по уступамъ — тѣни
Дубравъ. Ущелія пятно
Зіяетъ. Горныя громады
На лонѣ дальней темноты:
Вглядясь, ты различишь ихъ гряды
При свѣтѣ звѣздъ... Въ пустынѣ ты.

Какъ близокъ Миръ къ юдоли этой!
Но не почилъ еще на ней...
Грядущій гость! въ душѣ согрѣтой
Къ тебѣ порывъ алчнѣй, властнѣй...
Душа объятія раскрыла,
Горитъ, и напрягаетъ крыла, —
И волитъ духъ мятежный: пусть
Дохнётъ Любовь по лирѣ горней!
Земля нѣмотствуетъ покорнѣй,
И глубже спитъ земная грусть...
Вселенной перезвонъ соборный!
День будетъ: вольно въ груди горной,
Усталой тяжестью своей,
Родится вздохъ, отъ давнихъ дней
Желанный глухо въ дрёмѣ чёрной!
И дрогнувъ, и содвигнувъ вдругъ
Сознанье, спящее въ ихъ лонѣ,
Слѣпымъ усильемъ, — братскій звукъ
Отры́гнутъ бездны въ гулкомъ стонѣ!..

Мечтатель, знай: звѣздамъ дано
Пылать въ безплодномъ, мертвомъ пылѣ,
Какъ трупъ въ огнѣ; камнямъ дано
Холоднымъ быть, какъ трупъ въ могилѣ.
Лишь вѣтру внемлетъ сонный боръ,
Заткавшій густо склоны горъ:
Такъ стадо козъ въ пещерѣ тёмной

Дрожитъ, объято мглой огромной,
И дремный напрягаетъ слухъ,
И чуетъ хладный ночи духъ...
Природа словъ твоихъ не слышитъ:
Взывай же къ ней — она не дышитъ!

Она чуждается любви,
Себѣ въ раздѣлѣ не довлѣетъ,
Своей же плоти вожделѣетъ,
И сѣетъ въ тлѣнъ, и жнетъ въ крови.
Лишь я хочу весь міръ подвигнуть
Ко всеобъятію; лишь я
Хочу въ союзѣ бытія
Богосознанія достигнуть.

Вѣрь, что извѣдать призванъ ты
Тобой изволенное счастье —
И воля пламенной мечты
Воспламенитъ стихій участье.
Вотъ — оглянись — внизу, вдали,
Едва вздымаясь отъ земли,
Чуть различимъ во свѣтлой ткани,
Къ намъ Призракъ простираетъ длани.

Ко мнѣ! ко мнѣ!

Что жъ онъ въ отвѣтъ?

Зоветъ меня! За мной вослѣдъ
Стремися долу!..

Здѣсь, не ближе,
Остановить! Коль станемъ ниже,
Сокроютъ обликъ ткани чаръ —
Волнистый свѣтъ, блестящій паръ...
Внимай!..

Любовію томимъ,
Ты жаждешь слиться съ темнымъ хоромъ,
Съ камнями, вѣтромъ, моремъ, боромъ
Дышать дыханіемъ однимъ.
Предайся мнѣ! Я знаю ходы
Туда, гдѣ жилы міра бьютъ;
Смѣшаю съ жизнію природы
Я жизнь твою въ одинъ сосудъ.
Я милъ звѣздамъ: гоститъ ихъ много
Въ моихъ объятьяхъ — видишь самъ.
Къ морямъ лежитъ моя дорога.
Кормилецъ вѣчный я лѣсамъ.
Я — чадо скалъ: въ нихъ я родился,
Въ ихъ мракѣ долго я томился...

Пусть не колеблетъ шаткій страхъ
Вѣсовъ свободнаго рѣшенья.
Но взвѣсь: не чары ль искушенья
Въ его посулахъ и дарахъ?..
Обособленнаго сознанья
Ты сбросишь иго съ вольныхъ плечъ:
Мы — знамя братскаго лобзанья;
Чтобъ зваться Я, потребенъ мечъ.
Или существъ слѣпая битва,
На вражьихъ трупахъ буйный пиръ —
Тебѣ угодны, чья молитва —
Благоволеніе и миръ?...

О, горе мнѣ! Моя молитва —
Благоволеніе и миръ:
Но, мнится, я все такъ же сиръ,
Мечты губительной ловитва, —
Какъ та падучая звѣзда,
Какъ тѣ судьбы ея подруги...
Презрѣвъ уставленные круги,
Сорвавшись градомъ, безъ слѣда
Онѣ угасли... Иль манила
Любвеобильныя свѣтила
Земная грудь на скользкій склонъ
Съ тропы надежной? — тотъ же сонъ,
Что мной владѣетъ... Или, льстивый,
Имъ Призракъ нашепталъ, влюблёнъ,
Свои неясные призывы?...

Міръ отягченъ глубокимъ сномъ...
Одинъ ты бодрствуешь и страждешь:
Вкуси покой!.. Любви ты жаждешь:
Испей въ объятіи одномъ
Любви могучей кубокъ полный!
Объемлютъ ласковыя волны
Страстнѣй, чѣмъ люди!.. Слѣпо вѣрь,
Въ обманъ увѣруй — и къ свободѣ,
И къ любящей, живой Природѣ —
Отворитъ Смерть страдальцу дверь...

— Гдѣ ты? — Вотъ я! —
Одна семья
Пустынныхъ чадъ —
Предразсвѣтный хладъ,
За струей струя,
Чрезъ дебрь и ночь...
Кто за нашей межой,
На краю быстринъ?

Одинъ! Одинъ! —
Всегда чужой!
Всегда одинъ! —
Летимъ прочь! — Летимъ прочь!..

Хотя бъ я зналъ, что смерти часъ —
Часъ смѣны горькихъ бдѣній дольныхъ
Сномъ всеблаженства, — я бы спасъ
Мой тѣсный міръ страданій вольныхъ!

Съ моей свободой не сойду
Къ сему предчувствію свободы:
Я самъ, могучій, возведу
Къ сознанію хаосъ Природы.

Пусть я хочу летѣть безъ крылъ,
Люблю и кличу безъ отзыва:
Онъ нуженъ, одинокій пылъ
Нераздѣленнаго порыва!

Коль въ персти косной Духъ сокрытъ,
Его порывъ въ моихъ усильяхъ:
Изъ искры тлѣющей летитъ
Пожаръ на неудержныхъ крыльяхъ.

Коль Богъ живетъ среди свѣтилъ,
Мой пылъ — привѣтъ Ему любовный, —
Лампада ночи межъ вѣтрилъ —
Прибытія символъ условный.

Хочу до срока моего
Питать сей пламень одинокій,
Не падая — во тьмѣ глубокой
Горѣть звѣздой, и ждать...

Чего?

Сіяли древле звѣзды тѣ же;
Бѣлѣлъ крутой скалистый скатъ;
Былъ тихъ ночлегъ овечьихъ стадъ;
Былъ зимній воздухъ рѣзче, рѣже...
И Духъ отверзъ уста свѣтилъ,
И камни, и стада внимали;
Молились пастыри; дышали
Метели богоносныхъ крилъ.
Парили горнихъ силъ соборы,
Въ служеньи тайномъ, въ вышинѣ;
Въ прозрачной звѣздной тишинѣ,
Какъ бурный духъ, носились хоры, —
И возвѣщалъ безплотный клиръ
Благоволеніе и миръ...
Я жду: вернется полночь эта...

Возстань, мечтатель! Лучъ разсвѣта
На горъ челѣ. Въ сѣдой туманъ
Окутанъ Призракъ. День раздвинулъ
Хребтовъ далекихъ дымный станъ —
И видно море... Срокъ нашъ минулъ.