За бездной,  дышащей всезвѣздностію яркой,
Гдѣ тускло Млечный Путь верховной рдѣетъ аркой,
Сынъ дольнихъ сумерекъ, не ужасался-ль ты
На зѣвы, кладязи послѣдней темноты,
Слѣпыя проруби мерцающаго крова,
Уста, въ которыхъ мракъ нѣмотствуетъ сурово
О запредѣльности и забытьи временъ?..
И яви звѣздныя — не явственный-ли сонъ?
Кто распялъ призракъ солнцъ въ ихъ омертвѣлой сферѣ?

Разновременный сонмъ смѣсилъ, какъ хмель въ кратэрѣ?
Эѳирнымъ маякамъ, потухшимъ въ морѣ лѣтъ,
Въ   моихъ  очахъ   вернулъ   ихъ   первозданный свѣтъ?
И жребіи міровъ въ сліянности явленья
Собралъ, и въ вихрь скрутилъ чреды и отдаленья?
Расплавилъ въ хаосѣ раздѣльный ликъ эпохъ ?
Изъ миріадъ могилъ исторгъ единый вздохъ?
Кто жадныхъ воль   побѣгъ въ устояхъ мига держитъ?
Мятежный огнеметъ въ кругахъ уставныхъ вержетъ?
Кто въ колесницу впрягъ эоны и вѣка?
И чья бразды коней не выпуститъ рука?

Ты, Эросъ яростный, ихъ впрягъ!
И ты — возница,

Чья   прахъ   судебъ   и   дней  взметаетъ колесница!
О пламенный очагъ, манящій звѣздный рой,
Какъ стаю бабочекъ, волшебною игрой
Костра палящаго влекомыхъ темной ночью,—
Приблизиться, кружась, къ святому средоточью
Вселенской гибели,— мирьядами Психей
Опаснѣе дохнуть, и умереть святѣй!