Под березой белой, что в овраге плачет,
Пролил кровь убийца и швырнул топор.
Вскоре оглянулся: белая маячит
В сумерках береза, как живой укор.

Будто укоряет, что оставил живу,
На крови, проклятый пустырь сторожить,
Подземельну слушать жалобу тоскливу
И рудою кровью коренье поить.

Воротясь, нашарил он топор постылый,
Под-корень, окстяся, дерево срубил.
В келейку стучится: «Каина помилуй!
Душу, окаянный, братню загубил.»

Отворяет старец: «Две их за тобою:
Братняя во гневе, сестрина в тоске.
«Древо пожалел он!» — райскою мольбою
Молит Землю, тая, как ледок в реке.

«Слышит Матерь Божья в небесах далече,
Матери-Чернице суд велит вершить.
Припади к Земле ты, грешный человече,
Обещай родимой больше не грешить.

«И ступай спасаться, малиться пред Богом
(Много мать молитвой может у Христа) —
В кандалах, веригах, по скитам, острогам,
Именем Исуса, бременем креста.»