Я вам пою — ее Ирину,
Юнейшую из тех сивилл,
Какими вымыслов долину
Сновидец-гений населил.
Прообраз девы благосклонной
Встречали ль вы когда-то, встарь,
Где белоогненной колонной
Пылает сестринский алтарь?
Она была колдунья Феба.
Гласит неизданный роман:
«Что на земле не радость неба,
Испуга нашего обман».
Вот вера сладостной Ирины;
Ее наитье — мир святой.
Цвели лазоревые крины
Под сенью арфы золотой.
Отронет струны — звон хвалебный,
Как голубая пелена,
Омоет взор волной целебной,
И в сердце станет тишина.
Она влекла тончайший воздух,
И в нем горела, как свеча;
И в кротких чарах знали роздых
Палач и жертва палача.
Склонялась тихою сестрою,
Влагала в язвы легкий перст:
И вновь врачующему строю
Небесный взгляд ее отверст...
Ты на земле, дитя эфира,
Умела, мужествуя, жить;
Не принимать, не видеть мира
И буйный мир заворожить!
Прозрела слепотою Феба,
И пела слепоты пэан:
«Что на земле не образ неба, —
Испуга нашего обман».